Чёрный властелин - Страница 84

– Силой и страхом. Моей силой и их страхом. Какой из старых пеших полков смог бы отразить конную атаку на обоз? А мой, на девять десятых состоящий из зелени, смог. Мои «игрушки» обрушат стены Таджуры. Через несколько лет ни одна армия, наша или соседей, не сможет сражаться против моих бойцов. Главное – получить эти несколько лет. Знание – сила. А суеверие и непонимание – страх.

– Ты, сынок, много рассказывал своим людишкам про теорию и практику. Теория у тебя правильная. Но вот в практике тебе ещё срать и срать… – Негус пристально посмотрел на меня своими «добрыми» глазами и рявкнул: – Так что слушай отца и не перечь, щенок. – Он перевёл дух и продолжил: – Умерь гордыню. Хочешь получить свои годы – не создавай лишних проблем. Ты будешь царём всей Эфиопии, а не одного сраного Хайка. И думать должен масштабами. Пусть твой полк сильнее двух старых, но если ты озлобишь народ, то против каждого твоего полка выйдет десять вражеских.

Мордой в говно… Впрочем, заслуженно.

От необходимости дальше бодаться с негусом меня избавило появление церковных иерархов. Что, впрочем, обрекло меня на очередную лекцию по теме «наш принц – феерический долбомяс». Пришлось прилюдно покаяться и заявить, что я всё осознал. Правда, судя по тяжёлому взгляду духовного наставника (Йесуса-Моа), мне придётся ещё и с ним объясняться. В общем, за выходку с бомбочками меня поимели отменно, в три голоса. Мракобесы чернопузые. Пусть за дело и правильно, но всё равно… неприятно. Почти тридцатник как-никак.

С целью смены фокуса разговора я попытался было развить тему борьбы с мусульманским шпионажем, но был завуалированно послан в пешеходную эротическую прогулку. Видимо, с контрразведкой серьёзные проблемы, и поделать ни негус, ни ычеге пока ничего не могут… Остаток совета прошёл скомканно. Полаявшись с негусом, желания конструктивно участвовать в разговоре я больше не испытывал.

Дошли. Через песок, жару, постоянный недосып (после нападения конников пришлось значительно усилить охранение колонны). И сейчас передо мной был абсолютно феерический пейзаж. Солнце, поднявшись за спиной, высвечивало вставшую впереди колонну. Весь перешеек между заливом Губет и озером Ассаль сейчас заполнен остановившейся на привал армией. Палатки, костры и импровизированные загоны растянулись на многие километры. Ещё день отдыха, и мы пойдём «воздавать справедливую кару» вероломным поборникам ложной веры, и в частности джибутийскому султану. Справа были обрывы, ведущие к пляжу. О коричневый берег лениво бился прибой, постукивая вполсилы по гальке и песку. Налево от меня земля уходила вниз ещё глубже, открывая вид на кратерное озеро. Это было нечто. Скалистые холмы с видимым уклоном стремились к лазурно-голубой воде. Жемчужина озера казалась совершенно неуместной на фоне коричневого безжизненного пейзажа, что более приличествовал Марсу, а не нашей Земле. А на дальнем берегу Ассаля белели и переливались бриллиантовым сверканием соляные пляжи. Сиваш отдыхает. Впрочем, издалека полоса соли казалась тропическим песчаным пляжем, сошедшим с киноэкрана, и ещё больше усиливала контраст ярчайшего озера с тусклыми, помертвевшими окрестностями. Впрочем, контраст был только визуальный: в озере с его солёностью не могло выжить ничего сложнее микроба. А под самым горизонтом высились угрюмые горы, будто охраняя драгоценность Ассаля от остального мира.

– Оф-фигеть, – сказал эфиопский принц. То есть я.

За прошедший день отдыха я почти пришёл в себя. Исчезли злобность, усталость. Купания в море и озере вернули телу бодрость и наполнили энергией. Слоны были в восторге от морской воды. Наконец-то они могли вдоволь помокнуть. Правда, озёрная сверхсолёная жижа радовала их куда меньше, чем меня. Такую гадость набирать в хобот им было, мягко говоря, неприятно. Только Хитрый Глаз пару раз смаковал необычные ощущения от странной лёгкости плавания. Вдобавок свежая рыба приятно разнообразила походное меню. Ещё бы найти японца и приготовить сашими…

Насколько был тяжким переход, настолько райским показался долгий привал у воды. Впрочем, солдаты были куда менее разбалованы, чем я. Крепок эфиопский негр. Небоевых потерь почти не было, лишь несколько человек не выдержали обезвоживания. Да и меры по поддержке гигиены, которые я всё же вбил в эти чёрные головы, помогли избежать болезней, что было явлением крайне редким. Даже негус нагаст перестал меня шпынять (чем он занимался каждый день после дымовухи в шатре), услышав рапорт о состоянии армии.

Чёрный…к. Насколько я не любил негров, но политиков ненавидел ещё больше. А негус, отец принца, – и то и другое. Сволочь редкостная. Ну а мне мало того что светит садиться на место этого… правителя, так ещё и надо демонстрировать сыновнюю любовь и почтительность. Да пошёл он… М-да. Несёт меня. Неужели всё ещё злюсь из-за недавней выволочки? Хм. Похоже на то. Заставляю себя успокоиться и наслаждаться природой.

Ну ничего, ещё немного – и вся эта красота будет моей… эфиопской. За исход осады я почему-то не беспокоюсь. Армия у нас, по местным меркам, очень большая. Раз уж дошли до моря, то шансов у джибутийцев нет, даже без учёта моей взрывчатки. По крайней мере, военачальники, все как один, заявляют именно это. Главное – удержать. Территория на отшибе. Небольшое эфиопское население в Таджуре есть… Но магометан много больше. С другой стороны, у меня есть план. Здесь будет первая наша база флота. Как следствие – постоянная дислокация войск. Ну а где солдаты, там и семьи, торговцы, «рабочие» женщины, в конце концов. Весёлый у американцев эвфемизм – уоркинг гёрлс, рабочие женщины… Проститутки. В моё время у церкви был пунктик по поводу секса за деньги. Да и не только у церкви. Тот же Гитлер клеймил проституцию, как корень моральных проблем Германии. Ну-ну. Мне ближе либертарианский подход: проституция – это две вещи, секс и свободное предпринимательство. Ни против одного, ни против другого я ничего не имею.