Чёрный властелин - Страница 48

С восточным товаром вышел конфуз – на амхарском не говорил никто. На арабском тоже. Я даже не был уверен, все ли из пленников могли понять друг друга. Так что у меня в наличии была дюжина мужиков индусского и азиатского типов, с непонятным набором навыков и отсутствием языка, и одноглазая девица. Девица была фигуристой и могла бы быть красавицей, если бы не зияющая дыра на месте левого глаза и свежий шрам на четверть лица.

И вот стою я перед этой группой «глухонемых», рядом с довольным купцом, и думаю, что же я буду делать с ними всеми? Пожалуй, напрягу монастырскую школу преподавать рабам амхарский, а там видно будет. И девку надо бы оформить к лекарю, пусть посмотрит, не загноилась ли рана. Ещё вопрос: делать ли купцу втык за привоз некоммуникабельного народа?

Пока я думал тяжкую думу и почёсывал затылок под кепочкой, из-за угла появился Хитрый Глаз. Пришёл слон, и ладно, тем более что народ не сильно слона боится – видно, знают, что за зверь. Внезапно девица всхлипывает и бросается к моему слону. Что за чертовщина? Пока я решаю, как на этот порыв отреагировать, девушка обнимает ногу слона и начинает рыдать. Гигант, как и я, удивлён – такого с моим слоном ещё никто не проделывал. Родину она вспомнила? Ну не могу спокойно смотреть на плачущих женщин. Подхожу к ней, кладу руку на плечо и спрашиваю:

– Индия? Хинди?

Она отрывается от слоновьей ноги и смотрит на меня. Блин, с глазом её надо что-то делать – зрелище не для слабонервных.

– Ха джи.

Это у нас «да» или «ага»?

– Дели? Гуджарат? Пунджаб? Прадеш? – перечисляю индийские названия, что приходят на ум.

– Ха джи, Пунджаб.

Ага, есть контакт.

– Сикх?

Сикхи, как мне помнится, были куда приличнее магометан.

– Нахи.

Это как, аналог нашего нах?

– Магомет, Мухаммед?

Только рэгхедов мне не хватало.

– Нахи.

– Хинду?

– Ха джи.

Слёзы понемногу прекратились.

Я кладу руку на слона:

– Ганеша?

Она улыбнулась и что-то проговорила в ответ. Я не понял, о чём она, но у меня возникла идея. Я успокаивающе погладил девушку по плечу и направился к мужикам.

– Хинду?

Двое откликнулись, и я указал им отойти в сторону.

– Бенгал? Пегу? Тамил?

Ноль реакции.

– Айютайя?

Четверо. Отправил их в другую группу.

– Хмер? Дай Вьет? Лао?

Опять никого.

– Жонг Гуо? – Сказал без особой надежды, но двое отозвались, оба узкоглазые и в возрасте, несмотря на то что азиаты стареют медленно.

Осталось четверо непонятно кого. Но уже добро – отсортировали индусов, тайцев, от них, правда, толку не жду, разве что массаж делать умеют, и даже китайцы есть! Сейчас попробую напрячь память и вспомнить пару фраз по-азиатски… На хинди я кроме как «тике» ничего сказать не смогу, по-китайски разве что представиться и обозвать кого-нибудь свиньёй или белым чёртом. А вот по-тайски…

– Савади крап.

Четверо тайцев дёрнулись от неожиданности. Показываю на слона.

– Шаанг.

Кивают, поняли.

– Пом шы Ягба Цион. – То есть зовут меня так.

Узкоглазики вразнобой что-то говорят в ответ. Поднимаю руку и останавливаю галдёж.

– Пом май кау джай. – Не понимаю я вас. – Май, па-са-тай. – Не понимаю тайский, и всё. – Пом радж, – добавляю в надежде, что поймут: я здесь шишка.

Не знаю, может, и зря я с ними заговорил, всё равно из поездки в Таиланд и тайского разговорника я мало помню… Хотя в худшем случае обучу их всех амхарскому, и будут готовые переводчики и учителя языка. А в лучшем – у кого-нибудь из них будут полезные навыки.

Зову Жена и ставлю ему боевую задачу: разместить царскую собственность в монастыре и организовать их обучение амхарскому. Парень жестами объясняет мужикам на движение к монастырю, девушка всё жмётся к слону. Ладно, с ней я сам разберусь. Даю отмашку Жену и поворачиваюсь к купцу:

– Ну что тебе сказать, Нишан. Товар спорный, но я у тебя их всех беру, настоящий начальник может любому работнику найти применение. – Скромностью страдать не будем. – В следующий раз лучше, конечно, брать толмача к таким партиям, ну ничего.

– Будет исполнено, принц Ягба Цион. – Купчина отвешивает поклон. Этикет, что поделаешь. – У меня есть ещё два человека, которые могут быть интересны.

– Они тоже говорить по-человечески не умеют?

– Не совсем, господин. Они… арабы.

Здравствуй, Новый год.

– Арабы? Что они забыли в Эфиопии? Шпионы, что ли?

– Нет, господин. Они скрываются от правосудия султана. Через порт им было не уйти, и за скромную плату я предложил увести их туда, где султан их никогда не найдёт.

Коммерсант хренов.

– Один из них старший ученик медикуса. К его несчастью, он навлёк гнев султана, не сумев вылечить его троюродного племянника.

– Подожди, – перебил я купца, – как они вообще тебя нашли? Если они скрываются от правосудия, как их стража не загребла?

– О, принц, во многих городах есть организации… людей, что помогают другим людям избежать проблем с законом. Христианским купцам в землях магометан полезно иметь связи с такими организациями.

Ни фига себе! Средневековая мафия. Надо будет взять на заметку.

– Понятно, мы ещё обсудим с тобой этот вопрос. – Как только я заведу себе хорошего начальника внешней разведки. – А пока кто ещё у тебя есть, кроме медикуса?

– Поэт.

– Поэт? На хрена мне поэт?

Купец немного завис, а потом, смущаясь, спросил:

– На хрена – это как, для содомских утех?

Какие к чёрту содомские утехи? Это вслух лучше не говорить… поймёт превратно собака. Расслабился я с автопереводчиком, аккуратнее надо быть.

– На хрена – это значит, что я не вижу нужды в поэте. Впрочем, узнай у своих беженцев, готовы ли они принять христианство. Если готовы, пришлёшь мне на собеседование. Если нет, то мне безразлична их судьба. Теперь о делах мануфактурных. Отчёт о торговле передашь Жену. Ты планируешь дальше поехать по обычному своему пути по амхарским землям, так?